— Два, — слегка поколебавшись, ответил он.

— Значит два, — бесстрастно повторила я, подумавпро себя, что дело плохо. — Включая тебя?

— Да.

Я потерла виски. Нужно было как-то предупредить Джерома иКартера, что теперь мы имеем дело с двумя нефилимами. Никому такое и в головуне приходило.

— Кто-то должен был знать об этом, — пробормоталая скорее самой себе, чем Роману. — Кто-то должен был ощутить… разницу аур.Джером же почувствовал тебя. У тебя уникальная аура. Второй такой нет больше ниу кого.

— Ни у кого, — насмешливо улыбнувшись, подтвердилРоман, — кроме моей сестры.

О, черт!

— Но Джером говорил только об одном… Ох… —Внезапно меня осенило. Джером сам признался, что при родах неприсутствовал. — Двойняшки? Или… больше? — Насколько я знала,архидемон мог произвести на свет любое количество близнецов.

Роман покачал головой, продолжая посмеиваться над моейсообразительностью.

— Двойняшки. Нас только двое.

— Значит, это дело семейное? Вы вместе бродите подорогам, переезжаете из города в город, сеете раздор…

— Милая, у тебя слишком романтическое воображение.Такими вещами занимаюсь только я. Моя сестра старается не высовываться.Работает, живет собственной жизнью и приключений не ищет.

— Тогда зачем ты ее привлек? — Я снова подумала ословах Эрика, говорившего, что большинство нефилимов просто пытается выжить.

— Она живет здесь. В Сиэтле. Мы находимся на еетерритории, вот я и попросил ее принять участие в последнем убийстве. Внападениях на низших бессмертных она не участвовала.

— Кроме нападения на меня, — напомнила я.

— Мне очень жаль. Думаю, она сильно разозлилась натебя.

— Но я ее даже не знаю! — воскликнула я.

Интересно, что лучше: любовь нефилима или его вражда?

Он только улыбнулся.

— Не уверен. — Роман небрежно потянулся ко мне, ноя отпрянула. Увидев это, он перестал улыбаться. — Что теперь?

— А ты как думаешь? По-твоему, можно вывалить это наменя и считать, что мы помирились?

— А почему нет? В конце концов, тебе больше не о чембеспокоиться. — Я хотела возразить, но он не дал мне открыть рот. — Яуже говорил, что не собираюсь причинять вред тебе и твоим друзьям. Единственнымв моем перечне остался тот, кого ты не знаешь и кто не имеет к тебе никакогоотношения. Вот и все. Конец истории.

— Да? И что же будет потом? После того как ты убьешьКартера?

Роман пожал плечами.

— Я уеду. Найду себе место и проживу там какое-товремя. Возможно, снова стану преподавать. — Он наклонился и посмотрел мнев глаза. — Знаешь, ты могла бы поехать со мной.

— Что?

— Подумай об этом. — Роман говорил с жаром, скаждой секундой его слова становились все более страстными. — Ты и я. Тымогла бы устроиться на новом месте и делать все, что тебе нравится, —продавать книги, давать уроки танцев, — не боясь, что кто-нибудь избессмертных испортит тебе жизнь.

Я нахмурилась.

— Вряд ли. Я не смогу перестать быть суккубом. Длявыживания мне понадобится секс.

— Да-да. Я знаю, что время от времени тебе придетсянаходить жертву, но подумай о том, что будет в промежутках. Ты и я. Вместе.Возможность быть с тем, кому ты не причинишь вреда. Просто для удовольствия, ане для выживания. И никакого начальства, которое будет заставлять тебявыполнять твои обязанности.

Тут я невольно подумала о Сете и представила, как жила бы сним просто для удовольствия.

Потом я заставила себя вернуться к реальности и сказалаРоману:

— Я не могу просто взять и убежать. Сиэтл — место моегоназначения. У меня есть старшие, и они от меня не отстанут.

Роман взял мое лицо в ладони и прошептал:

— Джорджина, я могу защитить тебя от них. Могу спрятатьтебя. Ты сможешь жить собственной жизнью, не отчитываясь перед бюрократами. Мыстанем свободными.

Его глаза гипнотизировали и держали меня, как рыбу накрючке. Я веками жила одна, ограничиваясь случайными встречами и прерываякаждую связь, которая грозила перерасти во что-то серьезное. А теперь появилсяРоман. Меня влекло к нему, и я могла не отталкивать его, потому что нашфизический контакт не причинил бы ему вреда. Мы могли бы быть вместе. Могли быпрожить друг с другом целую вечность. Я бы больше никогда не чувствовала себяодинокой.

Меня охватило желание. Я хотела этого. Хотела больше всегона свете. Мне надоели выговоры Джерома за то, что я всегда обольщаю тольконищих духом. Мне хотелось приходить домой и кому-то рассказывать, как прошелдень. Хотелось по уик-эндам ходить на танцы. Вместе проводить отпуска.Хотелось, чтобы кто-то обнимал меня, когда я расстраивалась и переживала из-заобычных житейских трудностей и невзгод.

Хотелось, чтобы меня любили.

Его слова проникли мне прямо в душу. Но я знала, что этовсего лишь слова. Вечность долгий срок, мы не сможем скрываться добесконечности. В конце концов, нас найдут. Или Роман погибнет во время одной изсвоих акций протеста, а я буду схвачена, после чего куча злобных демоновпризовет меня к ответу. Он предлагал мне детскую мечту с непременным плохимконцом.

Кроме того, побег с Романом означал бы, что я согласна с егобезумным планом. Я могла понять его гнев и желание отомстить. Я хорошо понималаего сестру, которая хотела всего-навсего жить обычной жизнью. За долгие века явидела море крови, как уничтожали целые народы, культуры которых уже никто непомнил. Существовать так долгие тысячелетия, всегда быть в бегах, скрыватьсяпросто потому, что ты родился по ошибке… да, на месте нефилимов я бы тожевозненавидела весь мир.

И все же я не понимала, зачем время от времени убиватьбессмертных только для того, чтобы доказать свою точку зрения. То, что я зналаэтих бессмертных, только подливало масла в огонь. Конечно, иногда Картерраздражал меня, но он спас мне жизнь, да и сосуществовали мы с ним вполнемирно. Вообще-то Роману следовало благодарить этого ангела. Больше всегонефилим жаловался на то, что бессмертные придерживаются устаревших моральныхнорм и правил, но обвинить в этом Картера было нельзя: он дружил со своимигипотетическими противниками. Они с Джеромом являлись представителями тогосамого мятежного, нонконформистского образа жизни, который так защищал Роман.

Увы, чтобы переубедить нефилима, этого недостаточно. Можетбыть, все же попробовать?

— Нет, — сказала я. — Я не могу сделать это.А ты не должен.

— Что не должен?

— Осуществлять свой план. Убивать Картера. Оставь его впокое. Откажись от своей затеи. Насилие вызывает только насилие. Оно неприносит мира.